Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]

  Приближаясь к большому белому дому, Полина заволновалась. Она никогда не была в таких домах и тем более не знала расположения комнат в нем.

  Нянька, как на грех, поспешила на кухню, завтракать, да проверить все ли там ладно. Полина осталась одна в большом зале и не знала, куда ей идти. Она решила схитрить. Заметив, что по дому туда-сюда бегают горничные и дворовые девки, она громко вскрикнула, схватилась за голову и стала оседать на пол.

  Одна из простоволосых девиц, всплеснув руками, успела подхватить Полину и заголосила - барышне дурно.

  В одночасье сбежались все домашние слуги, подхватили Полину и снесли вверх по лестнице в ее спальню. Одна девица деловито подожгла перо и стала крутить им возле носа Полины. Полина чихнула и открыла глаза.

  - Фу, убери эту гадость! - воскликнула Поля и сразу осеклась.

  Девица вылупила на нее глаза, будто с барышней что-то не то.

  - Как хочу, так и изъясняюсь, - тихо проговорила Поля, пошли все вон, устала я!

  Всех как ветром сдуло. И осталась наша Полина спальне одна.

  Она огляделась по сторонам. Комната была обставлена в духе тех времен. Лежала она на большой кровати с палантином, рядом стоял небольшой пуфик на витых ножках, поодаль туалетный столик с огромным овальным зеркалом, на полу был выстелен яркий пушистый ковер, шкаф с приоткрытой дверцей, стоял в самом углу комнаты. Комната была огромная, а рядышком с большой ширмой стояла козетка, на ней, видно, и спала иногда старая нянька. В основном, когда, барышне не моглось, или в каких других случаях. На туалетном столике стояли разные причудливые предметы. Поля встала с кровати, на которую ее уложили, и подошла к зеркалу. Зеркало было необыкновенно чистого стекла. Ни одного развода. Новоявленная барышня стала изучать все предметы, лежавшие и стоявшие на столике. Она села на витой стульчик и открыла пудреницу. Дунула на пушистый кусочек меха и поморщилась. Потом понюхала флакон с духами. Запах был приятный - то ли роза, то ли сирень, не понятно. Всякие щипцы и румяна, маленькое серебряное зеркальце в изящной оправе, она посмотрелась в него, сделала гримаску и положила обратно. Бросив это занятие, она подошла к шкафу, скинула с себя тяжелое платье и корсет и надела пеньюар. Ей стало значительно легче. Она улыбнулась, подумав, о том, сколько мучений пришлось бы пережить князю, если бы его драгоценная барышня пришла к нему в кусты в полном облачении. Это ж, сколько всего надо было бы с нее снять? Тут и желание пройдет... И как они в такую жару во всем этом ходят? Удивлялась Поля. Ужас какой-то! Она опять села к зеркалу и стала себя рассматривать. Волосы у нее были действительно коротковаты, у барышни длиннее. А что же будет, когда придет парикмахер? Что он сделает с ее головой, и как барышня вернется обратно совсем с другой прической? Нет, надо все же сказаться больной и отложить весь этот фарс с модистками и прическами.

  Она открыла небольшой ящичек и обомлела! В нем стояла небольшая шкатулка с украшениями. Она была полна, а поверх всего лежала ее брошь. Брошь, будто увидев хозяйку, заиграла, засияла... Полина, сама не ведая зачем, поднесла ее к глубокому вырезу пеньюара и приколола. Комната озарилась неземным светом - все вокруг засветилось и засверкало. Яркие лучи, отражались в зеркале, и Полина непроизвольно дотронулась до ее отражения рукой. И сама не поняла, что произошло! Рука ушла почти по запястье в зеркало! Она отдернула руку. Брошь продолжала сверкать и переливаться, Полина резко сорвала ее и бросила в то же место, откуда ее взяла. Она испугалась. Потом подумав, поняла - вот он портал. И она была почти уверена, что и сама барышня знала об этом. Не зря же она грозилась уйти из жизни, утопиться или еще там что. Она знала, что есть другой выход, и хотела уйти туда, только вместе с любимым. А барышня-то наша не так уж и проста, как кажется - подумала Полина. А, может, она даже и не догадывается об этом. Может, ей не приходило в голову дотрагиваться рукой до отражения броши в зеркале? Вот это и надо выяснить. Ведь мать говорила ей, что какая-то из ее прапрабабок ушла в зеркало! Странно. Наверное, все-таки это была Полюшка. Только брошь почему-то оставила на туалетном столике. Этого вообще не понять. Куда она ушла-то тогда?

  В комнату почти вбежала встревоженная нянька.

  - Милая, детонька, сказывала я тебе, студеная вода-то. Захворала все же! - Она подошла к любимой воспитаннице и дотронулась рукой до ее точеного плечика, пощупать - не горячее ли, и вдруг отдернула руку.

  - Полюшка, - сказала нянька, каким-то странным голосом, - а ну-ка глянь на меня! Поверни личико.

  - Так я же возле зеркала сижу, нянюшка, не уж-то не видишь ты меня.

  - Щечки я твои хочу пощупать, жара ль нет?

  - Есть, няня, есть, - и повернулась лицом к удивленной, сложившей на животе руки няньке.

  - А откель родинка-то у тебя на плечике? - тихо спросила старушка.

  - Какая родинка? - поняв, что попалась, переспросила Полина.

  - Так вот она. Не было у тебя ее. Не помню отродясь!

  - Мушка это. Нашла бабкину мушку и прилепила, - выпалила Полина.

  - Нет, милая, не мушка это. Вижу, тут не то чтой-то делается, не моя ты лапушка! Не тебя грудью вскармливала, да в колыбельке качала. Рассказывай детка. Кто ты, и где моя девочка?

  Полина поняла, что деваться некуда. Придется рассказать все старушке, кто она, и откуда появилась. А еще страшнее ей было рассказывать про то, что сейчас на озере в ивняке делается. Да и поверит ли ей нянька. В сказки-то и в те времена мало кто верил!

  - Сядьте, нянюшка, или лучше вот сюда, на кровать прилягте. А то еще чего доброго плохо вам сделается!

  - Да как же я на барскую кровать-то? Не пужайся, я старуха крепкая, все выдюжу. Сказывай!

  - Я не ваша барышня, - и потупилась.

  - Ну, уж это я и без тебя поняла! - сказала нянька. - Полюшка-то моя где? Куда вы, ироды, ее-то подевали? Жива ль она? - плача прокричала старуха.

  - Не кричите, нянюшка. С вашей барышней все хорошо. Только она сейчас на пруду осталась.

  - Зачем это? - удивилась старая женщина, - а ты-то кто, что так на нее похожа?

  - А я, и замялась, не зная как объяснить ей, кто она и что тут делает, в этом доме и в этом веке...

  - Ну, говори! Исстрадалась вся, где любонька моя, ягодка моя ненаглядная?

  - С князем она, на озере в ивняке...

  - Ох, горюшко-то како! И что у их там? Она ж безо всего купалась, голенькая! А в одеже ее, ты, окаянная, сюда явилась!

  - Не горюйте так, няня, у них все хорошо там, сладилось все.

  - Сладилось? - старуха взяла первую попавшую ей под руку тряпку - то ли корсет, то ли нижнюю юбку и хлестанула Полине прям по тому месту, что пониже спины.